Владимир Путрин

ИСКУССТВО В БОЛЬШОМ ГОРОДЕ

Когда я раздумывал над тем, как начать эту статью, мне вспомнились походы в Центральный Манеж и Особняк Боссе на выставки, которые проводились «Миром Камня» в 1997 и 1998 годах. Именно тогда мы (а было нам по 20-25 лет и мы с гордостью носили титул «молодого поколения камнерезов») впервые увидели, чем занимаются наши старшие коллеги… Ощущения, которые мы при этом испытали, можно передать только одним словом—шок! Оказывается, кроме сундучков и коробочек a la Faberge и примитивной анималистики, можно такое делать из камня…

И в течение нескольких последующих лет мы неустанно догоняли, догоняли и догоняли. Самостоятельно, без чьих либо советов, без умения и опыта, а главное—без денег. Да мы как-то и не гнались за деньгами. Что нами двигало? Голый энтузиазм, сумасшедший интерес ко всему, что связано с камнем, неуемная тяга к знаниям в этой области. Так и нарабатывался тот опыт, благодаря которому и пишутся теперь статьи в этот журнал. Опыт, который уже никуда не денется. Так что же, собственно, изменилось с тех пор?

Почему за последние годы так заметно упало качество камнерезных работ в городе? Почему так снизился общий профессиональный уровень молодых мастеров? Почему они почти не интересуются делом, которым зарабатывают себе на жизнь? Почему им не интересен камень в принципе? Почему им не интересно что и как, почему им интересно лишь сколько? Да, «Сколько стоит?»—вот, пожалуй, единственный вопрос, который волнует всех молодых мастеров без исключения…

По-видимому, искать причины, благодаря которым возникла такая ситуация, следует в той системе подготовки кадров, которая сложилась за эти годы в Петербурге. А системе этой, несомненно, был свойственен целый ряд пороков. Прежде всего, в ней полностью отсутствовало то, что принято называть идеологией. Никто из руководителей мастерских особенно не пытался донести до начинающих работников пафос ремесла, которым они пытались овладеть. Никто не воспитывал в них гордость мастера, никто не прививал им философию материала. Наоборот, наспех обучив азам резьбы по камню, их начинали с грехом пополам эксплуатировать, делая упор при этом, разумеется, не на качество, а на количество. И хваленая схема «Кто хорошо работает, тот много зарабатывает» так и не получила широкого распространения в городе. Зато появилась схема другая, диаметрально противоположная,—«Много зарабатывает тот, кто много и быстро делает». К сожалению, в резьбе по камню тот, кто много и быстро делает, редко думает о качестве. Вот таким образом и формируется то пренебрежительное и уничижительное отношение к своей работе, которое находит выход в совершенно диких разговорах, вроде этого, свидетелем которого я стал:

«—Почему такая отвратительная полировка?

—Так ведь это агат. Он вообще не полируется!»

Итак, мы уже имеем целое поколение недоучек, которые гордятся своим неумением и соревнуются между собой в несравненном искусстве изготовления халтуры. Впрочем, поколение недоучек—это еще полбеды. Попробуйте-ка представить, кто же придет этому поколению на смену…

Уже сегодня приток новых кадров в камнерезные мастерские Петербурга почти прекратился. И даже те немногочисленные чудаки, что еще предпринимают попытки овладеть непростым ремеслом камнереза, надолго не задерживаются. Поработают месяц, два месяца, полгода, год—и уходят. Уходят и растворяются в бесчисленных «Макдональдсах», кофейнях-забегаловках, становясь какими-то «менеджерами по продажам» или «заправ-щиками кофейных аппаратов». Остаются лишь ленивые и инертные, которые работают без интереса, так сказать, по стечению обстоятельств…

Как привить всем им интерес к камню? Как обновить застоявшуюся кровь? По идее, найти ответы на эти вопросы должны руководители мастерских. Однако их сегодня заботят совсем другие вопросы—постоянно падающий в связи с экономическим кризисом уровень спроса на камнерезную пластику, например. Да и вообще, мастерских в городе с каждым месяцем становится все меньше и меньше. Впрочем, обвинять и руководителей мастерских, и их подчиненных во всех смертных грехах было бы неправильно. Ведь это скорее следствия, нежели причины. Дело в том, что и те, и другие, по большому счету, являются членами одного и того же общества, живущего по объективным экономическим и социальным законам. И общество это жестко навязывает своим членам определенную мораль. А мораль эта в основе своей как раз и имеет тот самый вопрос—«Сколько стоит?». И для того, чтобы жить в таком городе, как Санкт-Петербург, и не иметь постоянных материальных проблем, нужно не производством заниматься, а торговлей. Искусство же вообще не имеет здесь права на существование…

Такие вот получаются неутешительные выводы. Однако мы как-то существуем. Более того, из года в год появляются все более и более интересные работы. А это говорит о том, что есть люди, которым интересен камень не только как материал, но и как инструмент, с помощью которого можно создавать произведения искусства, причем как в классическом ключе, так и современном. А значит не все потеряно, значит можно еще побороться. Ведь жизнь по своей сути и есть борьба, не так ли?