Евгений Морозов
ВСЕ ГРИБЫ МОЖНО КУШАТЬ, НО НЕКОТОРЫЕ–ТОЛЬКО ОДИН РАЗ…
Сегодня, спустя много лет, я уже не могу восстановить в памяти историю создания этой работы. Вопросов здесь гораздо больше чем ответов. Дело в том, что я не могу причислить себя к любителям собирать грибы, к тем заядлым грибникам, которые с энтузиазмом отправляются в лес каждую осень. Хотя однажды, накануне 33-й годовщины моего рождения, совместно с Геннадием Пылиным был организован великий поход за грибами. Впрочем, это уже совсем другая история…

В те стародавние времена обзавестись качественным материалом для резьбы по камню было отнюдь не так просто. У большинства из нас—тех, кто занимался резьбой в Петербурге, просто не было средств на покупку хорошего камня. Более-менее доступны были лишь обсидиан и нефрит. И если в городе появлялись, допустим, какие-нибудь агаты или яшмы, то это сразу становилось событием, которое вызывало нездоровый ажиотаж.
Поэтому, когда однажды кто-то привез целый ящик мохового агата из Казахстана, на просмотр молниеносно собрались все резчики из объединения «Пластика в камне». Я тоже исключением не стал и выбрал для себя те два кусочка, приобрести которые позволяли мои скудные денежные средства. После, как говориться, вскрытия, один из них оказался «моховиком» замечательного ювелирного качества, с изумительно красивыми мелкими дендритами. Ну, а второй кусочек со временем превратился в «Гриб»…
|
Подробнее...
|
Геннадий Пылин
ОБЫКНОВЕННАЯ РАБОТА
Я сделал эту фигурку одиннадцать лет назад, в 1998 году, и у меня в памяти осталось не так уж и много связанных с ней воспоминаний. Тем более что и тогда, и сейчас я ее воспринимал не как шедевр, а как обычную, рядовую работу…

Как раз в те времена я часто ездил в походы и различные поездки по удаленным уголкам страны. И однажды познакомился с Дорианом Максимовичем Голдобиным, в прошлом довольно известным театральным художником, который жил отшельником в деревне, среди лесов и полей, и писал картины. Поскольку он был человеком с довольно жестким складом характера, то раньше его часто приглашали для того, чтобы корову или быка забить. И он садился в моторную лодку, приплывал и хладнокровно выполнял эту работу, которая не всякому человеку по плечу…
|
Подробнее...
|
Александр Корнилов
«NOVA VITA» КАК СИМВОЛ УШЕДШЕГО ВРЕМЕНИ
Мне сложно вспомнить, как делалась вещь, поскольку это было 18 лет назад. Хотя все, что тогда происходило, я помню достаточно отчетливо. И эта работа осталась в памяти как символ того времени, во многом сложного, во многом радостного…
 Во-первых, в 1991 году я защищал дипломную работу на художественно-графическом факультете в педагогическом институте. Работа называлась «Ангел» и представляла собой сложную композицию—мужскую и женскую фигуры, объединенные двумя крыльями. Тогда эта идея вдохновила меня в силу молодости и романтизма. Но и сегодня я уверен, что когда мужчина и женщина вместе, у них больше шансов обрести гармонию. Во-вторых, в этом же году родился сын. А, кроме того, у меня был уникальный образец дымчатого кварца с крупным включением—кристаллом пирита внутри. Классический зонально окрашенный дымчатый кварц, который я привез с Урала. Так все совпало: когда я узнал о том, что у меня будет ребенок, мне пришла в голову идея скульптуры. Женская фигура с кристаллом пирита как символом новой, зарождающейся жизни. Главное—идея, а все остальное дело техники. Я вписал эскиз в форму камня и начал резать. Композиция была продиктована формой камня лишь отчасти. Мне нравится «адаптировать» женские фигуры в пластически сложные композиции.
|
Подробнее...
|
Слава Тулупов
ДРАКОН, НЕСУЩИЙ В СЕБЕ МЕТАФОРУ
В Америку я приехал в 1991 году с теми представлениями о камнерезной пластике, которые существовали в то время здесь, в Петербурге. И под влиянием этого, так сказать, ста-рого багажа, а также тех работ немецких мастеров, с которыми появилась возможность ознакомиться уже в Нью-Йорке, я как-то автоматически продолжил заниматься фигу-ративной резьбой по камню. В основном это была анималистика—различные рыбки, лягушки, собачки и т.п. Достигнув в этом жанре для себя определенного верхнего предела в технической и творческой работе с камнем, я задался вопросом—а что же, собственно, является настоящим искусством в этой области?

И вот году в 94-м, я дал, наконец, волю фантазии и серьезно увлекся улитками, которые позволяли мне более гибко работать с образом. Так возникло понятие метаморфозы и метаморфического образа. Эти эксперименты привели к появ-лению композиции «Баланс»—моей первой серьезной попыт-ки кардинально изменить свои собственные представления о камнерезном искусстве. Я никогда не любил симметрию как наиболее простой способ достижения баланса композиции и, за редкими исключениями, тщательно старался избегать ее в своих работах. «Баланс»—это улитка, которая спокойно плывет по спирали в черном зеркальном пространстве круга, олицетворяющего для меня идеальный баланс равновесия в природе и вселенной. Причем сама скульптура, если взглянуть на нее сверху, должна была идеально вписаться в этот круг. Для достижения этой цели мне пришлось прибегнуть к динами-ческой асимметрии на критическом уровне. Позже этот же принцип нашел отражение и в «Драконе».
|
Подробнее...
|
Сергей Шиманский
СМЕХ И СЛЕЗЫ
Как и в жизни каждого человека, в творчестве каждого художника есть какие-то отправные точки, переломные моменты, и работы, созданные в такой период, становятся знаковыми, по крайней мере, для автора. Для меня такой работой стала трость «Шут на одуванчике».

История ее создания берет начало в 1989 году. В то время я учился на четвертом курсе университета имени Герцена, на кафедре декоративно-прикладного искусства. Мы, студенты, получили текущее учебное задание–найти художественное ре-шение для рукоятки инвалидной трости. Форма–абстрактный слепок, удобный для руки–была задана. Исходя из этой формы, надо было создать некий художественный образ. На тот момент я не занимался еще резьбой по камню и уже отошел от скульптуры (хотя за плечами были четыре курса на отделении скульптуры в Львовском художественном училище). Это был период активного увлечения живописью, с которой я планировал тогда связать свое будущее. Но работа в объеме, с пластикой всегда была мне близка. Поэтому и решение для рукоятки трости пришло быстро–птица, вписанная в данную форму. От птицы (движение, мимолетность) мысль метнулась к одуванчику (та же зыбкость, переменчивость). Родившись, идея была оставлена на неопределенное время.
|
Подробнее...
|
Сергей Фалькин
ПТИЦЕЛОВ ЖИВЕТ В ПАРИЖЕ.
«Птицелов» был сделан в конце 2000 года, к выставке «Петербургский ювелир». Тогда же Ярослав Ксенофонтов показал своего «Скрипача». Это было время, когда все находились на стадии ученичества и радовались каждой технологической удаче. Полихромные работы появлялись, но все они были перепевами Фаберже.

Я не был исключением в этом плане, сделал несколько небольших работ а-ля Фаберже, на которых отрабатывалась технология. Из работ того периода, заслуживающих внимания, это «Провинциальный актер» и «Цыган». Я даже не ставил перед собой задачу создать в полихроме художественную вещь, потому что жанр слишком специфический и своеобразный. В то время меня занимала мысль делать в полихроме технологичные, с минимальным количеством сочленений коммерческие вещи. Размышляя на эту тему, я понял, что решить проблему можно, сделав упор на образ, а не на детали.
Сложно сказать, почему родился именно такой образ. Был конец перестройки, время ностальгии о прошлом, вокруг говорили о том, как хорошо было до 17 года. К тому же, меня давно привлекала эпоха декаданса. Эти ощущения и мысли трансформировались в образ мальчика в пластилине. Сережа Шиманский, который зашел в мастерскую, сразу бросил взгляд на эту модель и сказал: «Надо делать!»
|
Подробнее...
|
|
|